Возвращение на землю моих предков

Как 23-летний человек, родившийся в Ноттингеме, Великобритания, оказался в Гюмри? В данной статье, я расскажу читателю историю своей семьи и своей связи с Арменией.

Хоть я и родился в Ноттингеме, городе Робина Гуда, известной футбольной команды «Ноттингем Форест» и самого старого паба в мире, расположенного в самом сердце Англии, большую часть жизни я провел в поселке под названием East Leake. Это место рождения дедушки со стороны отца и старый англосаксонский поселок с населением более 8000 тысяч человек, окруженный фермами, прекрасными лесами и зелеными холмами.

Я пишу, что провел большую часть жизни там, поскольку с месячного возраста до четырех лет я жил в городе Мутаре, находящемся в африканской стране Зимбабве, где жили мои родители. Зимбабве – родина только моей мамы, она африканерка (прим. ред.: европеоидный народ, живущий в Южной Африке, потомки колонистов голландского, немецкого и французского происхождения), другими словами, она потомок нидерландских колонистов, переселившихся в Южную  Африку между XVII-XVIII веками. А мой отец родом из Судана, но с девяти лет жил в Зимбабве.

В 2005-ом году из-за политических и экономических проблем в Зимбабве мы с родителями переехали обратно в East Leake.

Пока непонятно какая у меня связь с Арменией. До сих пор мне удалось только рассказать запутанную историю о тех местах, где родились мои родители и где родился я. Немного терпения, и  мои отношения с Арменией вот-вот прояснятся.

Отец провел первые годы жизни в Судане, где встретились, полюбили друг друга, женились и жили мои родители. Его отец, мой дедушка — Уолтер Грэм Кросон — чистокровный англичанин родом из поселка East Leake. В 1956 он переселился в столицу Судана, город Хартум. Предыстория его переезда такова: двое юношей, один из них мой дедушка, другой – Сетрак Калпакян познакомились в текстильном институте в английском городе Лестера, куда родившийся и выросший в Хартуме Седрак приехал на учебу. После окончания института, он вернулся в Судан, но не забывал о своем друге — моем дедушке. Однажды Сетрак позвонил Уолтеру и пригласил его приехать в Хартум, чтобы работать на своей недавно основанной швейной фабрике.

Дедушка Уолтер – молодой человек жаждущий приключений, подумал «а почему бы и нет?» (но, на английском,) и в 1956 он решил совершить судьбоносное путешествие в Судан.

Во время его проживания в Хартуме он познакомился с сестрой Сетрака, которую звали Изабел. Спустя какое-то время они поженились и она родила сына – моего отца, Джорджа Кросона. Джордж – это английский вариант имени Георгий, поскольку, якобы, до его рождения, она видела святого Георгия во сне.

Теперь стоит рассказать о том, как Калпакяны попали в Судан.

Мои армянские предки уходят корнями в древний город Кайсери /Կեսարիա/. В настоящее время он расположен в центре современной Турции. Но, как и для всех живших в Османской Империи армян, так и для них, наступили чудовищные дни Геноцида, и жизнь навсегда изменилась.

Многие мои предки были уничтожены: одних из них убили сами турки, другие скончались от голода и лишений в сирийской пустыне Дер Зор. Остальным, слава Богу, удалось выжить, в числе спасшихся от турецкого ятагана был и мой прадедушка Акоп. Он оказался в Афинах, Греции, где жили его родственники. Кстати, даже сегодня в Афинах есть школа, которая названа именем Артака Калпакяна – одного из моих предков из Греции.

После пребывания в Афинах, Акоп переехал в Хартум. Почему именно в Хартум? Рссказывают, что у Акопа был друг, с которым он бежал из Кайсери. Судьба развела их, но перед расставанием мой прадед пообещал, что обязательно найдет его и присоединится к нему. Оказалось, что его друг обосновался в Хартуме. Несмотря на то что родственники Акопа просили его остаться, он был человеком слова, и в результате он покинул Грецию и совершил судьбоносное путешествие в столицу Судана.

Одна из моих прабабушек, Анжел, ее семья оказалась в Каире, Египет. Так как эта семья также была из Кайсери, родители Акопа и Анжел знали друга друга, они сговорились заключить брак между своими детьми.

Акоп привез Анжел в Хартум, где она родила ему четверых детей – Сетрака, Изабел, Риту и Бедо. Их старшая дочь, моя бабушка, по словам всех, кто знал ее, была красивой, трудолюбивой и верующей женщиной. Все очень любили ее.

Но потом произошла трагедия –во время родов она скончалась вместе с ребенком. Тогда моему отцу было только два года.

Итак, мой папа Джордж рос без матери, но был окружен любящими членами семьи бабушки Изабел, особенно его любила тетя Рита, которая стала ему второй матерью. Но мирная жизнь продлилась только до начала 1972-ого года, когда моему отцу исполнилось девять лет. В это время страшная гражданская война, разрывавшая страну на части, ужесточилась, и в результате, моей семье пришлось уехать из любимой ими страны.

Дедушке Уолтеру настолько нравилась жизнь в Африке, что он решил переехать с сыном в Мутаре, Родезия (бывшое название Зимбабве), а Калпакяны, желая большей стабильность, смотрели на Запад, и в 1973-ом году переселились в Ванкувер, Канада. Так мой папа Джордж попрощался со своими армянскими родственниками и во многом с влиянием армянской культуры на свою жизнь.

В последующие годы своей жизни – мой отец редко виделся со своими армянскими родственниками из-за огромного расстояния между теми странами, где они жил (Зимбабве, Великобританией) и Канадой, и, разумеется, ни в Зимбабве ни в East Leake не было армянской общины.

Таким образом, можно сказать, что мой отец потерял связь с половиной своего этнического происхождения. Он ни разу не был в Армении, и он плохо говорит по-армянски из-за того, что редко использует его. Мне кажется, что он настолько тяжело пережил смерть  своей матери, что исследование своих армянских корней было для него очень болезненной темой.

Отсутствие контакта отца с армянской культурой, безусловно, проникло и в мою жизнь. Я вырос практически без знания части своих армянских корней. Мы с отцом и дедушкой очень редко обсуждали армянские темы дома, и никто не мог научить меня армянскому языку.

Как и мой папа Джордж, я знакомился с армянской культурой, языком и жизнью только когда мы с родителями ездили на каникулы в Ванкувер. Про современную Армению я почти ничего не знал.

Только после окончания школы, во время поездки в Ванкувер я начал больше интересоваться Арменией и своими корнями. В одно из воскресений мы с двоюродной сестрой моего папы — Изабел (ее назвали в честь моей бабушки) пошли в армянскую церковь. После богослужения имело место мероприятие, устроено организацией Depi Hayk. Ее создатель, Эдиль Овнанян, произнесла речь, в которой она объяснила, что такое Depi Hayk.

Там я узнал об этой прекрасной инициативе, которая предоставляет тем, у кого есть армянские корни, ‘возможность пройти волонтерские стажировки’ в целом ряде профессиональных областей в Армении. Я сразу заинтересовался – такая хорошая возможность получить опыт работы, узнать больше о древней стране с богатой историей и культурой и окончательно раскрыть часть своего этнического происхождения!

Тогда я решил, что после окончании университета,  сразу поеду в Армению, с целью участия в этой уникальной и замечательной программе. Как ранее у дедушки Уолтера, так и у меня возникло желание покинуть на время свою страну, чтобы исследовать мир.

Пролетили четыре года учебы на филологическом факультете Бирмингемского университета, где я изучал французский и русский языки, и вот я оказался в Гюмри. Я приехал в Армению в начале августа этого года, и пока я буду здесь четыре месяца. Я собираюсь провести один месяц в Гюмри, чтобы ощутить армянскую жизнь вне столицы, а потом я до декабря буду в Ереване. В течение моего проживания в Армении я стажируюсь в области журналистики.

Пока я здесь, я хочу узнать болше о своей истории и культуре, учить язык, восстановить связь со своими корнями и внести свой вклад в развитие очень важной профессиональной сферы.

Наконец, я надеюсь, что бабушка Изабел гордится тем, что я вернуля на землю наших предков. Эта статья посвящена ей.