«Эти дни сделали меня человеком, который видел беженство, но не сошел с ума… А может сошел?»
Было 4 часа ночи. Меня просто «выгнали» из пункта приема вынужденных переселенцев из Арцаха. Прежде чем войти в дом, я посмотрел в сторону Бердзора, там виднелись мерцающие огни… Уже лёжа на диване, я пытался понять, радуюсь ли я тому, что люди спасаются, или мне грустю от того, что опустошается второе армянское государство, так и не поняв, я уснул… Я открыл глаза от звука будильника, встал умылся, и с первой струей воды перед моими глазами появилась девочка 4 лет, которой 3 дня давали только воду: ее рвало только водой… Животик у нее вздулся, под глазами черные круги, но сами глаза были полны радости – прямо здесь, в пункте приема она нашла отца. Не знаю, вздыхают ли только старые женщины, или и мне, молодому корнидзорцу тоже можно вздыхать? … Наверное, можно…
В тот день в 06:10 я принял смену и принялся за работу. Я начала регистрацию: имя, фамилия, адрес…, т.е. адрес, по которому они жили до этого дня… и когда-нибудь снова будут жить, это точно. Нас научили как проводить регистрацию еще 21 сентября, дали файл Excel, нужно всего лишь занести данные в каждом поле и все. Все?… Нас забыли научить, что отвечать, когда спрашивают: «Детка, куда мы едем?» Действительно, куда они едут, куда едут эти люди, куда? … Нам все время приносили еду, заставляли есть, чтобы мы не уставали и могли работать. Поток вынужденно переселенных граждан Арцаха не прекращался.
До нас доходила информация, что везут раненых, что надо освободить дорогу…Освободить? Кто этот смельчак, который может предложить волочащему ноги старику идти быстро, где тот смельчак, пусть придет и освободит дорогу? Мы заполняли данные, заполняли, и помимо вопросов иногда слышали удивительное слово «спасибо». Нас забыли научить, что говорить, когда Мать, ищущая тело своего сына, благодарит нас. Я тоже не могу научить, это ужасно тяжело.
Но где же гиря веса тяжести? Сколько таких гирь я должен добавить, чтобы взвесить тяжесть следующих дней, когда у нас требовали сделать так, чтобы можно было вернуться и найти всю семью, оставшуюся на месте взрыва бензобазы; или заставляли смотреть фотографии и вспоминать, может мы видели улыбающихся на фотографии людей; может, они уже перешли мост; узнать, может, они в какой-нибудь больнице… Эти 6 дней заставили меня повзрослеть, нет, не повзрослеть, они сделали меня человеком, который видели беженство, но не сошел с ума. А может быть сошел? … В конце перегруженной недели на дороге-мосту Корнидзор-Хакари можно было увидеть только пустые бутылки из-под воды и бродячих собак. На дороге царила мертвая тишина, и в этой тишине слышался шум вражеской строительной техники, закрывающей ворота Арцаха…
Автор: Андре Давтян (участник курсов «Мобильная журналистика»)
