Признательное показание Пашиняна
Недавно премьер-министр РА Никол Пашинян, говоря с парламентской трибуны о том, что мы периодически сталкиваемся с «отвергнутой», но все еще продолжающейся практикой решения вопросов старыми методами, заявил:
«Честно говоря, я слышу о подобных ситуациях не впервые. Согласен, что такие явления инерции не могут считаться естественными. Естественно, я не могу заниматься всем одновременно, вообще, вопрос инерции есть и будет еще долго»:
Это было своего рода признание через год после апрельских событий 2018 года. Что было сделано за это время, почему не было сделано и будет ли сделано? Ответ на эти вопросы можно найти в одном или двух предложениях, сказанных Пашиняном.
Точнее охарактеризовать однолетнее правление революционной власти, чем это сделал премьер-министр, вряд ли возможно. Перед парламентскими выборами Пашинян и его товарищи по команде в отсутствие абсолютной политической конкуренции под предлогом прекращения этой инерции поспешно инициировали избирательный процесс. Было отмечено, что это проблема роковая, в стране не может быть двойной власти. В результате при исполнительной власти в качестве придатка был сформирован законодательный орган. Это было то, к чему стремился Пашинян: иметь подчиняющийся ему одному парламент. Ратифицированные на прошлой неделе Парламентом поправки к структуре правительства были также в рамках этой логики. Изменений в статусе Полиции и СНБ не будет. В отличие от заявлений оппозиционера Никола Пашиняна, премьер-министр Никол Пашинян предпочел не создавать два разных полюса внутри своего правительства. Сконцентрировавший абсолютную власть в своих руках Пашинян, должен был быть в состоянии искоренить «явления инерции», и, сталкиваясь с фактами, ему не нужно было бы оправдываться. В противном случае, можно предположить, что он не владеет ситуацией внутри власти; то, что произошло, не отрезвило средние и малые звенья в системе государственного управления; нет чувства ответственности за совершенные ошибки, и вообще нет идейного восприятия и осознания произошедшего.
Однако примечательно, что получивший общественную поддержку в деле искоренения разрушительной инерции премьер-министр, вместо того, чтобы срочно принять меры по устранению этой проблемы и исправить совершенные ошибки, готовит общество к тому, что «явления инерции будут существовать еще долго». Желательно, чтобы премьер конкретно отметил, что должен понимать гражданин под словом «долго», как ему отличить «инерционные явления» от неинерционных и в каких сферах их ожидать.
Например, какой степени достигается инерция в судебной системе, органах предварительного расследования, министерстве обороны, СНБ и Полиции? Не вседозволенность ли ее истинное название? Насколько она угрожает правам, жизни и здоровью граждан? И это говорится без преувеличения. Родственники жителя Еревана Эдгара Цатиняна говорят о пытках в полиции Новой Армении, рассказывают ужасные истории о том, что гражданин скончался в результате пыток. Если этот вопрос будет поднят, не на «инерционную ли традицию» будет ссылаться Никол Пашинян? Почему же в действительности не получается потушить эти очаги «сопротивления»? У Пашиняна готов ответ и на этот вопрос. «Естественно, я не могу заниматься всем сразу». Это еще одно тоже печальное утверждение неудачи. Пашинян признается, что не может работать за всех. Проще говоря, не удалось сформировать команду, имеющую соответствующее качество и умение, где каждый понимает свою роль и в состоянии совершить революцию в своей сфере. И это плоды его же желания иметь верноподданное правительство и парламент, которые Пашиняну придется еще долго пожинать.
Инерция еще и спасение
В то же время, говоря, что «проблема инерции будет существовать еще долго», Пашинян пытается облегчить бремя ответственности за ошибки, совершаемые им и его товарищами по команде. Застраховаться на неопределенный срок. Любой вопрос при любой ситуации он может объяснить доставшимся ему тяжелым наследием и непобедимой силой «инерции». И это может продолжаться до тех пор, пока ему позволит общество.
Арменуи Варданян
