«Мартуни под огнем, люди в огне»: история потерь и выживания арцахской семьи

«Я Манушак Шакарян, педагог, родилась 25 января 1985 года в селе Чартар. Я гражданин Республики Армения без статуса беженца.

Сейчас Манушак так знакомится с людьми, добавляя, что они постоянно проживали в Арцахском городе Мартуни, в квартире №5 по улице Азатамартикнери. Это адрес их дома, которого у них больше нет, а там семья была полной. Муж Манушак — Андраник Шакарян погиб при взрыве заправки «воинской части Айказова», находящейся близ Степанакерта. Манушак и Андраник начали ремонтировать свой дом во время блокады, надеясь однажды закончить его, не представляя, что однажды их там может не быть. В дни блокады им удавалось как-то заботиться о семье, несмотря на трудности они находили способы сохранить семейное счастье, например, на дни рождения писали на бумаге названия блюд, которые не могли себе позволить. «Мы сидели, смотрели и были сч, астливы», — говорит она и улыбается.

В последние месяцы ситуация, связанная с блокадой, ухудшилась, игра с бумажками больше не вызывала улыбок. Как и все, они столкнулись с проблемой пропитания, но, по словам Манушак, все это можно было терпеть. «Во время блокады самым трудным для меня были душевные переживания, когда было неизвестно, что будет завтра. В плане безопасности мы возлагали надежды на российских миротворцев, но даже это не давало нам душевного покоя спокойствия», — говорит она срывающимся голосом.

«Это был обычный день,19 сентября, утром я отправила ребенка в школу, муж пошел на работу, я в парикмахерскую. Послышался громкий звук, и снаряд упал на город Мартуни, недалеко от спортивного комплекса. В парикмахерской не было подвала, занятия у детей младших классов окончились, они собирались домой, я вышла, отвела всех в соседний подвал (там было человек 20), мы вошли в подвалы, но за это время в разных частях города уже взорвалось 3 снаряда. От взрыва первого снаряда погиб один человек, мы не знали, что происходит, все в панике бежали кто куда», — продолжает Манушак.

О том, что произошло дальше Манушак рассказывает очень образно, торопясь, кажется, чем быстрее она будет говорить, тем быстрее пройдет время, и она не услышит звуки взрывов, которые унесли жизни людей ипо сей день не дают спокойно спать.

Вместе с сыном они побежали в школу, чтобы найти дочь, не успели дойти до школы, как снова начались взрывы снарядов, она схватила сына и забежала в подвал детского сада.

«Обстрел был ужасный, мы полтора часа просидели в подвале детского сада, в ушах звенело, сердце колотилось при каждом взрыве, дочь была в школе, наверное, испугалась», — рассказывает она.

Дом был далеко от школы, подвала у них не было, муж ушел с работы, пошел в школу, не зная, где находятся жена и сын, взял дочь и побежал домой.

«Когда обстрел на какое-то время прекратился, мой сын вышел посмотреть, где его сестра. Мы узнали, что ее нашел мой муж и теперь он ищет нас, во время поисков муж и сын нашли друг друга».

Найдя для семьи безопасное место, Андраник получил оружие и поднялся на позиции. В это время в подвале детского сада находились более 400 человек. Манушак говорит, что переполох, начавшийся в результате обстрела, не прекращался до 18:00. «Были родители, которые не знали, где их дети, люди искали друг друга, это было ужасно, обстрелы не прекращались, мы выходили из подвала посмотреть, прятались под стенами, обстрел не прекращался», — говорит Манушак и добавляет, что она все время звонила мужу, и он говорил, что все хорошо, не надо бояться, не ходить домой до его возвращения.

«До 23-го мы ничего не знали, не было связи, нас ни о чем не предупреждали. 23-го муж спустился с позиций и сказал, что нет ничего хорошего, мы терпим поражение, всего можно ожидать, азербайджанцы наступают».

Манушак рассказывает, что в какой-то момент пришли шестеро российских миротворцев и сказали, чтобы они не боялись, и они остались в подвале. В подвале не было молодых мужчин, были только женщины, дети и старики. Они грубо ответили миротворцам, что, если бы они были на месте, сейчас не было бы войны, а миротворцы сказали, что всё будет хорошо, и ушли.

С 23 сентября муж Манушак начал хоронить погибших. «Тела погибших держали в подвале школы, я не сколько их было, знаю только, что их было много, больше 30, уже стал распространяться трупный запах, их привозили с первого дня», — вспоминает Манушак. с ужасом.Тела погибших держали в подвале школы, я не знаю количества, но их было много, больше 30, и запах трупов уже был, их привозили с первого дня», — вспоминает Манушак. с ужасом.

Каждую ночь они делали гробы, хоронили без церемоний. Манушак говорит, что среди погибших было много молодых: «Были и наши родственники, я видела тело одного из своих учеников».

24 сентября они узнали, что пришла пора уезжать, это была последняя ночь в своем доме. Молчит, не хочет ни говорить о доме, ни вспоминать, знает только, что у них было 10-15 литров бензина. Они покинули город 25 сентября. «В машине были всей семьей, в 11 часов выехали из Мартуни, до Степанакерта доехали в 3 часа, по дороге у одного села турки установили КПП, нас проверяли в нашей дом, потом выгоняли, муж и сын вышли из машины, потом их отпустили и мы уехали».

«Недалеко от моста Мази (мы отстали от группы) перед нами ехал экскаватор, когда мы проезжали мимо него, он хотел нас ударить ковшом, мужу удалось увести машину в сторону, мы были уверены, что это азербайджанец, потому что село Мерберлу уже было ими взято», — рассказывает Манушак и не может поверить, что они прошли через все это. Она продолжает, что когда доехали до следующего блокпоста, от страха даже не смотрели на солдат, настолько были напуганы поведением водителя экскаватора.

Бензина на всю дорогу не хватило, доехали до склада АЗС «Айказов», муж с сыном пошли за топливом.

 «Смеркалось, послышался взрыв. Я вышла, чтобы отнести теплые вещи мужу и сыну. В этот момент раздался взрыв. Прошла немного дальше, увидела горящих людей, услышала крики, они были в ужасном состоянии: голые, обожженные, бежали, чтобы на дороге найти машину, чтобы спастись. У кого-то не было руки, чьего-то лица не было видно, я тоже бежала, выкрикивая имена, сотни людей пытались спастись, выбегая между машинами».

Рассказав эту историю в течение нескольких часов, Манушак громко плакала, вновь переживая ад, в котором она оказалась. Она долго бежала не останавливаясь, продолжая выкрикивать имена Андраника и Мартина, в это время увидела друга мужа обгоревшими руками и лицом, обнаженного, спросила, видел ли он ее мужа и сына, он ответил, что до взрыва они были рядом, но после взрыва он их не видел, не знает, где они. Запыхавшись, она продолжила бежать, через 10 минут нашла испуганного сына, спросила, не видел ли он отца. Он ответил, что не видел. Одежда на сыне тоже местами сгорела, мы вместе пошли туда, где произошел взрыв. На земле лежали люди, мы подходили, пытаясь найти моего мужа, я подошла к одному из них, его руки были обгоревшие, я хотела взять его за руку, помочь, но его рука таяла в моих руках, Я больше не могла оставаться рядом с ним, мне нужно было найти мужа, а его не было и не было. 20 минут, не переставая, искала, но учитывая опасность нового взрыва, всех удалили с территории. Мой сын дрожал, с одной стороны от страха, с другой от холода. Мы подошли к машине. Пришел сын сестры мужа, я ему сказала, что его дяди нет».

Потом они вместе пошли искать, но так и не нашли, им сказали, чтобы искали в больницах. В больнице был опубликован список имен, однако имени мужа в нем не было. Они оставались в больнице до 27 сентября, надеясь, что скоро что-нибудь узнают. Сын был в шоке, ничего не помнил, потом, придя в себя, рассказал, что за три минуты до взрыва находился в подвале, сын закричал и позвал отца, но тот не пришел, а потом он не видел, куда пошел отец.

 «Вестей до 27 не было. Я даже поздно ночью тайно заходила в больницу, ходила по палатам, в этой детской больнице пациентов было мало. Потом я смотрела на трупы погибших, которых везли, но большинство из них было неузнаваемы», — рассказывает женщина из Арцаха. Не найдя мужа, они вместе с братьями отправились в морг. тела были неузнаваемы, там сказали, что их всех перевезут в Ереван, лучше искать там. Они не могли остаться, выехав из Степанакерта, 27 сентября одну ночь пробыли на дороге, спали в машине, их проверили на азербайджанском КПП, после чего они добрались до Армении. Сейчас многие винят их в том, почему они оставили свои дома, но говорит, что, если бы был хоть один процент шанса остаться, они бы не приехали, муж был бы жив, и все было бы не так бессмысленно. Через месяц после прибытия в Армению она нашла своего мужа, анализ ДНК подтвердил, что сгоревшее тело принадлежало ее мужу, и он был похоронен в поселке Гагарин укрупненной общины Севан.

Даже после бедствия они надеются вернуться в Арцах. «Все происходило на глазах моих детей. Сын говорит: «Мама, когда пойдем, папа уже будет там, да?»

Недостроенный дом Мартуни остался как символ прерванных мечтаний. История Манушак – это не только история потерь, но и история бесконечной надежды. Несмотря на серьезные проблемы, она продолжает верить в будущее, в котором мир возможен, где ее семья сможет жить в безопасности.

Серине Агабекян (участница курсов «Мобильная журналистика»)