“Гюмрик” – дарящий добрые эмоции бренд Гюмри и их автор
Вы могли бы равнодушно пройти мимо с недавних пор поселившихся в моем городе добрых человечков – гюмриков? Они улыбаются нам с витрин и прилавков магазинов. Перед ними останавливаются гости славного города мастеров и сами гюмрийцы. Кто покупает, кто рассматривает и читает сделанные на них надписи на гюмрийском диалекте… Одним словом, гюмрики стали очередным брендом моего города.
Гюмрики гюмриками, а меня заинтересовал автор, вкладывающий душу в этих деревянных человечков. Дом, который я ищу, находится, где логически ему и надлежит быть, в исторической части города, на улице Руставели, как называют ее ленинаканцы, на 14-й улице. Двери нараспашку: здесь рады всем. Вхожу, светлое чистое помещение, на стенах картины, со всех сторон: с полок, с чашек, с открыток, с разных поделок на меня смотрят гюмрики и улыбаются, как кому-то, кого они так долго ждали… И главное ощущение – ты пришла домой…
Как потом выяснилось в беседе с хозяином, сюда может прийти любой; это не магазин, не пункт торговли, это дом, куда приходят люди, чтобы пообщаться, разрядиться, отдохнуть от своих проблем, набраться положительных эмоций, сделать что-нибудь хорошее для своего города. Приходят поодиночке, группами, взрослые, дети, волонтеры и просто прохожие. Такую группу детей детсадовского возраста я и встретила в мастерской. Дети, кто сидел за стоящим в центре комнаты столом, кто ходил, кто внимательно слушал сидящего с ними молодого человека спортивного телосложения, который терпеливо рассказывал им про гюмриков, спрашивал, что написать на них на память.
Так я познакомилась с Арсеном Варданяном или, как все его называют Шираки Базе, что в переводе на русский язык означает Сокол Ширака. Он учился на юриста, но работал в этой сфере лишь два года — с 2013 по 2015. Арсен бросил карьеру, чтобы посвятить себя благоустройству родного города, будучи одним из соучредителей инициативы “Гюмри — наш дом”. Инициатива Арсена Варданяна, “Гюмри — наш дом” не единственная (каток, стена анекдотов; да, да, это не опечатка, в Китае Китайская стена, в Израиле Стена плача, а у нас в Гюмри стена анекдотов; мозаики из пробок, красочные фрески на улицах города и многие другие являются важной частью долгой борьбы Гюмри за восстановление после землетрясения.
Как рассказал мне Арсен, его активный образ жизни — занятие туризмом и гребля на байдарках. Перед тем, как куда-то водить туристов, он с друзьями ездил чистить местность от мусора, в котором было очень много пластиковых бутылок, из крышек которых в последствие он делал мозаики; кстати, узнав об инициативе Арсена, жители Гюмри стали приносить ему пластиковые крышки.
Я задала свой первый вопрос о том, как родилась идея гюмриков? На что Арсен ответил, что гюмрик родился совершенно случайно, он не плод размышлений и поиска, он – плод эмоций. После 44-дневной войны, с которой Арсен вернулся раненый, чтобы не распространять на родных свои отрицательные эмоции и самому как-то от них отвлечься, он зашел в мастерскую, где было много подручных материалов и из деревяшек смастерил человечка, сделав на нем надпись: “Я люблю тебя, Армения”.
В порыве эмоций, он разместил фото гюмрика на своей странице в Фейсбук. Через очень короткое время позвонила его жена и предложила сделать дизайн человечка. Оказалось, что в течение нескольких часов гюмрик завоевал популярность: в своих многочисленных отзывах люди предлагали назвать цену, желая их купить, предлагали делать надписи исключительно на гюмрийском диалекте. Тогда они с женой решили, раз людям хочется иметь их человечков, раз в них есть потребность, значит они будут их делать, главное начать, а там, что получится. Так родилось целое производство, гюмрик стал одним из добрых брендов Гюмри. Его дизайн тоже, можно сказать, случайный: был ноябрь, было уже холодно, и его супруга нарядила гюмрика в теплую шапочку и шарфик, каким он и полюбился. А на гюмриках решили писать на гюмрийском диалекте добрые надписи, без насмешки, чтобы люди, приобретшие их, не пожалели о своей покупке, которая вызывала бы приятные эмоции, которую не захотелось бы выбросить по прошествии времени или за ненадобностью.
А еще мой собеседник рассказал, что они работают командой, основным костяком которой являются он, его жена, а еще в команду входят гюмрийцы и волонтеры, которые приезжают в Армению из разных стран, чтобы принять участие в инициативе. Одного из волонтеров я встретила еще при входе в дом Арсена. Поближе к входу сидел какой-то мужчина и протягивал нитки в деревянных человечков. Это был Тиаго, приехавший из Бразилии, чтобы участвовать в инициативе Арсена: сделать что-нибудь полезное для нашего города, и уже семь месяцев находится в Гюмри.
“Что бы Вы хотели пожелать нашим Гюмрийцам?” – спросила я. “Не только гюмрийцам, но всем армянам я пожелал бы, чтобы среди армян не было разделения. Нас столько разделяли на армян Армении, России, Арцаха, Сирии и т. д., что мы перестали понимать, есть ли необходимость решать наши проблемы, перестали искать пути их решения, чтобы в нас искоренилась лень и иждивенчество, пассивное мышление и “тосты”; т. е. когда ты за столом произносишь тосты за здоровье, за нацию, за армию, за наши святыни, и одновременно с этим, посмотрите сколько наших церквей утопает в мусоре, сколько церквей осталось по ту сторону границы, сколько наших соотечественников осталось без крова над головой… Или пока жив человек, ему не помогают, а как умрет, тут же находятся деньги и на венки, и на пышные похороны, и на богатые могилы…Так помогите же ему пока он жив… Для меня лучше не говорить, а делать что-нибудь, чтобы помочь людям, пусть, если даже он не улыбается, хоть не плачет. Или гордятся достижениями Артура Алексаняна, бесспорно, это того стоит… А что сделал ты, чтобы взрастить новых Алексанянов? Если армяне всего мира сделают одно хорошее дело для Армении, представляете, какой будет Армения через год?”
“Вы прекрасно характеризуете общество, а как Вы охарактеризовали бы себя?”, — поинтересовалась я у своего собеседника. На что он, не задумываясь, ответил: “По-моему, самая главная черта моего характера – нетерпимость к несправедливости, при виде несправедливости я не могу молчать, я не только говорю об этом, но и действую, поэтому у меня много соратников, но при этом и много недоброжелателей”
Передо мной встал образ настоящего мужчины: волевого, уверенного, справедливого, деятельного… Такой никогда не будет лежать на диване, ныть, что кругом безработица, что в Армении нет условий для жизни, и ждать, когда его жена тяжким трудом заработает ему на хлеб…
Карине Мкртчян
