Будучи когда-то городом семи церквей, Гюмри постепенно становится городом семи театров
Тут же мелькнула мысль, мой родной Гюмри не перестает меня удивлять: будучи когда-то городом семи церквей, он постепенно становится городом семи театров.
Конечно же, эта афиша не могла меня не заинтересовать, и я толкнула с трудом открывшуюся дверь. Кругом следы стройки… Никого… Меня встретили две дружелюбно машущие хвостами собаки, благо на афише были телефонные номера.
Через несколько дней я встретилась с основателем и режиссером Гюмрийской молодежной театральной труппы. Арменом Аршалуйсяном.
Армен Аршалуйсян
Мы беседовали в Картинной галерее сестер Асламазян. Нас окружала яркая, на мой взгляд, несколько тревожная палитра полотен художниц… Вся атмосфера была наполнена искусством… Передо мной сидел мой собеседник: энергичный, как сказали бы сегодня, харизматичный, интеллектуальный, располагающий к себе и к беседе, уверенный в нужности того, что он делает юноша.
Армен по образованию актер, но в годы учебы пробовал себя и как режиссер, и как сценарист. Кроме прочего, он оканчивает факультет артменеджмента (еще одно открытие для меня: оказывается, искусством можно управлять), параллельно учится в медиа академии Общественного телеканала А1. Как сказал мне мой собеседник, это говорит о том, что искусство требует от своих служителей многогранности, поскольку театральное искусство синтетическое, и чем “многопрофильней создатель, тем интереснее его создание”.
“Когда у Вас возникло желание служить Мельпомене: в детстве или в уже сознательном возрасте?” – спросила я. На что Армен ответил, что в детстве даже не думал о профессии актера, правда, довольно удачно пародировал соседей и знакомых, позже писал рассказы, которые сам же трансформировал в моноспектакли, и сам же их представлял. Скорее он собирался связать свою судьбу со спортом, поскольку занимался футболом. Но из-за травмы ему пришлось бросить спорт. Оказалось, что в некоторых случаях права внушающая оптимизм поговорка “нет худа без добра”, и это был тот самый случай. Вспомнив свое детское увлечение, свои моноспектакли и то, как в 17 лет, еще учась в школе, не будучи знакомым с актерским мастерством, он вдруг решил поставить “Гамлета” Шекспира, Армен понял, что “все дороги ведут в театр”.
Наша беседа сама собой подвела к вопросу о том, что же стало причиной возникновения идеи создания новой театральной площадки в городе, где исстари существовал академический театр, где уже есть экспериментальный зал Мгера Мкртчяна и альтернативный “Театр размышлений”.
На что Армен ответил: “Если быть искренним, я не знаю, что конкретно стало толчком к возникновению этой идеи. Ее продиктовало время, сегодняшние требования к искусству, отсутствие площадки для самовыражения. В Гюмри, конечно же есть экспериментальный зал Мгера Мкртчяна, но он все же при академическом театре, которому присуще опасение провала, нам же захотелось создать площадку “свободы на ошибку”. Кроме того, так как в Армении не так много театров, довольно большое число молодых актеров остаются вне профессии, они лишены возможности самовыражения, применения своего таланта на сцене. Все это и стало причиной создания нашей молодежной труппы, в которую входят только профессионалы”.
На вопрос, чем же созданная им площадка отличается от других гюмрийских театров, мой собеседник перечислил несколько отличий: они могут выбрать не очень идеальный сценарий молодого и неизвестного драматурга, сценой может стать любое помещение, например, заброшенное здание, на котором я увидела заинтересовавшую меня афишу или Картинная галерея сестер Асламазян, или спектакль может идти на открытом воздухе. Одним словом, весь мир — для них театр. Сегодняшние реалии требуют, чтобы театр вышел из своей классической среды, чтобы он стал доступнее для зрителя. В спектаклях труппы не читают зрителю мораль; не диктуют, где истина; в них превалируют метафоры, зритель начинает творить одновременно с актерами, которые входят с ними в незримый диалог; и, находясь с ним на одной плоскости, заставляют его думать, находить ответы на волнующие их вопросы.
На мое замечание, а не лучше было бы не находиться на одной плоскость со зрителем, а поднимать его на высокий уровень искусства, Армен высказал заинтересовавшую меня мысль: “Искусство само по себе преследует именно эту цель, искусство для эмоциональных полетов. Когда начинаешь говорить со зрителем, происходят эти полеты, ты не остаешься на одном уровне со зрителем, ты поднимаешься вместе с ним”.
“Что же вы хотите сказать зрителю, ведь не только то, что вы свободны в совершении ошибок?”, — поинтересовалась я. “Конечно же нет, — прозвучало в ответ, — мы хотим сказать, что для нас важно образование в деле создания человека, для нас важна борьба в деле победы над собой и своими страхами, умение не падать духом и искать выход из любой, даже самой сложной ситуации, для нас важно отрицание равнодушия. Для нас важно создание ценностей и их сохранение.
“О каком зрителе Вы мечтаете”, — спросила я в заключение нашей беседы.
“Мне кажется, что любой, будь то актер, режиссер или драматург мечтает об интеллектуальном зрителе, поскольку современное искусство вбирает в себя всю историю искусства, все его наследие. Чтобы понимать сегодняшнее искусство, ты должен быть носителем пути, пройденного человечеством. Я мечтаю об интеллектуальном зрителе, потому что именно он создает театр, потому что, не помню, кто это сказал, театр – это термометр своего времени, его мерило, т. е. он показывает уровень общества. Если у тебя хороший театр, значит у тебя хорошее общество. Лично я не сторонник расхожего мнения о том, что театр воспитывает человека. Я считаю, что искусство не преследует цели воспитывать человека, по большому счеты, общество само диктует, каким должно быть искусство. Каково общество, таково и искусство”.
Я очень сожалею, что формат статьи не позволяет мне передать всю нашу интереснейшую и познавательную беседу, не могу передать звучащий, как музыка, чистый и богатый армянский язык, на котором говорил мой собеседник… Я шла домой с ощущением радости, что рядом со мной живут такие молодые люди; шла с твердой уверенностью, что есть будущее, есть кому оставить нашу Родину… “Прорвемся”, — подумала я…
Карине Мкртчян
